В дверь моего кабинета вошла женщина, у которой был очевидно тяжёлый день… последние несколько лет. И мне в какой-то момент показалось, что она неудобно держит руках огромный стеклянный шар, внутри которого парят хлопьями снежинки ее жизненных разочарований. Снежинки, которые приходят в движение от каждого ее шага, вздоха и даже поворота головы. «Добрый день», -сказала я,

Жила-была женщина влюбленная в одного человека. Человека, который не то чтобы отвечал ей взаимностью, но который вел себя так, словно давал обещание полюбить ее сильно … когда-нибудь в будущем. Влюбленность — штука странная, она делает нас уязвимыми: с ее приходом мы снимаем с себя душевные «латы» и «доспехи», которые обычно носим. Она может быть нашим

Иногда я думаю, что люди похожи на книги. Они приносят мне страницы своих жизненных истории, исписанные чувствами боли, любви, надежды и разочарования. Я бережно перелистываю эти книги, сплетая смыслом буквы в слова и предложения; читаю вслух принесенные тексты, наполненные метафорами, аллегориями и мотивами, которые зачастую скрыты даже от самого автора. И порой по-другому расставленные знаки

Прошлое может тихонько сидеть в нас, ожидая своего часа, а потом бабахнуть мощным фейерверком, оглушая наше настоящее и ослепляя наше будущее… У Уилфреда Биона есть сложная, но бесконечно любопытная теория о материнском ревери — особом состоянии восприимчивости матери, в которое она входит для того, чтобы понимать, что происходит с ее малышом. Расскажу. Все дело в

Одна молодая женщина спросила у меня, почему рождение ребенка чуть не разрушило ее брак, хотя должно было быть наоборот. Я знала семьи, которые рождение ребенка спасало от неминуемого краха, собирая осколки супружеских чувств в красивую разноцветную мозаику. Знала семьи, отношения в которых зрели и крепли параллельно процессу воспитания ими детей. Но знала я и семьи,

Жила-была девочка, которая испытывала разного размера трудности в понимании окружающих и всякого рода сложности в общении с ними. Быть может, она не умела дружить или люди ей такие попадались. А может, характер у нее просто был скверный и какой-то …недружелюбный. В 1923 году Фрейд пишет работу «Я и оно», в которой обозначает, что то, что

У Мэрион Вудман, юнгианского аналитика, есть история об одной женщине, которая много лет мечтала увидеть Папу Римского. И когда случилось чудо, и Папа прибыл с визитом в ее родной город, она, не веря своему счастью, но вооружившись профессиональной фотокамерой, отправилась навстречу своей мечте. Женщина все продумала: как будет падать свет, где она будет стоять, 10

Ночь неспешно складывает свои крылья, расплескивая свет фонарей на свежезаштопанные душевные раны…Тишина. По углам шуршат разные мысли, готовясь атаковать утро, которое, как новогоднюю ёлку, каждый наряжает по-своему… В психоанализе мысли — это действия с отсрочкой во времени. И они способны на разное. Например, они могут сгенерировать «воспоминания о будущем». Это когда мы так явно представляем

Я знала одну взрослую женщину, которая по-детски ранилась об слова других людей, часто обижалась, и то и дело обнаруживала себя споткнувшейся об какие-нибудь провокации. Почему? Быть может, у нее было слабое и травмированное представление о собственном Я, которое почему-то застряло в детских паттернах поведения. Или она не разбиралась в людях. А может, она просто не

Жила-была девочка, знаменатель дроби грусти которой упрямо стремился к нулю, превращая саму дробь, а заодно и всю девочкину жизнь, в унылую бесконечность. То есть, был у девочки удивительный талант — заменять любую радость на печаль и депрессию, «обтаптывая» тропинками грусти все вокруг себя. Почему? Быть может потому, что Вселенная не была к девочке добра. Или